Наши руки — земля, наши тела — глина, а наши глаза — дождевые лужи. Мы не знаем, живы ли мы еще
«Годы нашей жизни как составы пролетели...
Как же мы давно осиротели!»
Как же мы давно осиротели!»
Я прежде не решалась у тебя спросить, но теперь, кажется, самое время. Спустя четыре года: за что? Где же я так перед тобою виновата, что ты оставила этих двоих на меня? Ну чем я это заслужила?
Я была плохой дочерью в 15 лет. У меня не было нужных слов, и сил, и отваги. Я не видела и не знала, как спасти тебя. Случись всё это с нами сейчас, ты осталась бы жива. Со мной. Я была бы смелой и сильной за двоих, я теперь умею это.
И раз я претендую на звание сильной и смелой, значит на судьбу не сетую, не говорю об усталости, а дела мои всегда хорошо.
Вот только что-то щемит в груди и ноет, да с такой силой, что хочется высказать.
Но оно никак не высказывается.
