Наши руки — земля, наши тела — глина, а наши глаза — дождевые лужи. Мы не знаем, живы ли мы еще
Когда-нибудь я опишу в стихах всё, что когда-либо чувствовал. И этот сборник разойдётся тиражом во много тысяч. И критикам не будет важно, от лица особы какого пола я пишу, и никто не посмеет спросить, от чего так печален мой лирический герой.
И будут ближе все те, кто должен быть ближе.
Не такие уж и плохие мечты, верно?
И будут ближе все те, кто должен быть ближе.
Не такие уж и плохие мечты, верно?