Наши руки — земля, наши тела — глина, а наши глаза — дождевые лужи. Мы не знаем, живы ли мы еще
Слепой
Как днём сова, такой же чуткий,
На берегу ручья слепой
Играет медленно на дудке
И ошибается дырой.
Играет водевиль, в котором,
Увы, фальшивит он всегда,
И этот призрак с мёртвым взором
Собака водит в города.
Проходят дни его без блеска, —
И тёмный мир его жесток,
Ему незримой жизни плески
Как позади стены поток!
О, что за чёрные кошмары
В мозг забираются ночной!
Что за ночные гримуары
Написаны в пещере той!
В Венеции, на дне колодца
Так умник сумасшедший ждёт,
Гвоздём рисуя, как придется…
А день вовеки не придёт.
Но в час, когда при плаче громком
Легко задует факел смерть,
Душа, привыкшая к потёмкам,
Увидит озарённой твердь.
Перевод:
Николай Гумилёв