Юра Юркун (Иосиф Юркунас) и Михаил Кузмин среди петербургских поэтов Серебряного века прослыли "русскими Рембо и Верленом". Но на французскую парочку декадентов эти двое были похожи только разницей в возрасте (когда они познакомились, Юркуну было 18, а Кузмину - 41) и распределением ролей учитель-ученик. Кузмин не только сделал своего возлюбленного популярным благодаря Дневникам, в которых писал о нём очень много, но и ввёл его в богемный круг писателей, сам придумал для него творческий псевдоним.
Юркун и Кузмин жили вместе, часто принимали гостей и оставляли друг другу бытовые записочки.

"Безусловно (как отмечает и В. Милашевский), их дружбе не были свойственны столь резкие перепады от любви к ненависти, что было характерно для Верлена и Рембо. Скорее даже наоборот установка на семейственность, домашность. Как вспоминает мемуарист, над роялем у них «висел портрет мальчика лет четырнадцати, в белом парике и в преображенском мундире... Добрые веселые глаза улыбались, нос пупочкой, губы сердечком!» Этот портрет обитатели дома прозвали «Петрушей» и игриво разъясняли его появление как «прибавление семейства»".
(источник)

Они прожили вместе 23 года и все вокруг знали об их сожительстве. Одоевцева в своих мемуарах "На берегах Невы" писала о том, что слышала, как Блок, обняв Кузмина за плечи, говорил ему, что очень за него переживает и все хотят его уберечь (очевидно, от прессинга со стороны правительства).
Все знали, что Юркун изменяет Кузмину с женщинами. Знал это и сам Кузмин, но прощал его. Простил и тогда, когда Юркун ушёл от него к Ольге Гильдебрандт-Арбениной.

Кузмин умер 1 марта 1936 года, Юркун до последнего дня навещал его. Спустя несколько лет, 21 сентября 1938, Юркун был расстрелян.